Системная лихорадка // Эксперт

«Приказ Минфина по чистому финансовому результату вступил в силу только сегодня (17 апреля. — „Эксперт“), — разводит руками Куртин. — Мы теперь должны пересчитать финансовый результат как нулевой и получить от государства деньги. В середине мая все отдадим! — И растерянно заключает: — Мы все думали, что рассосется. Но не рассосалось…»

Последняя фраза как нельзя лучше характеризует то, что сейчас происходит в пенсионной системе, но все же контекст надо пояснить. Речь идет о пенсионных накоплениях — то есть о деньгах, которые в обязательном порядке собираются с работодателей как накопительная часть трудовой пенсии. Их получает ПФР, временно инвестирует в госбумаги и лишь через 15—27 месяцев перечисляет в частные фонды. С взносами, собранными в 2007 году, приключился, мягко говоря, казус — на временном инвестировании ПФР получил убыток. Встал вопрос, что перечислять. В обязательной системе не может быть такого, что ПФР собрал 100 рублей, а передал 90. По информации «Эксперта», Минфин до последнего сопротивлялся просьбам ПФР возместить убытки от временного размещения. И лишь после весьма эмоционального разговора министра здравоохранения и соцразвития Татьяны Голиковой с Алексеем Кудриным приказ о том, что ПФР может получить из бюджета деньги на покрытие убытков, был подписан.

Это наглядный пример, иллюстрирующий сразу два момента. Во-первых, накопительная пенсионная система оказалась совершенно не готова к падению фондовых рынков: как только привычный рост сменился падением, систему залихорадило и лихорадит до сих пор. Во-вторых, вместо того чтобы хоть как-то приспособить ее к новым реалиям, правительство предпочло самоустраниться в надежде, что «рассосется», — индексы вырастут и проблемы сами собой отпадут. Получается парадокс: пенсионные деньги должны были бы, по идее, поддерживать экономику и финансовые рынки, а на самом деле стали головной болью для всех — и для будущих пенсионеров, и для пенсионных фондов, и для государства.

Нет такого слова «убыток»

Схематично накопительная пенсионная система (объединим в этом определении все, что не является системой страховой) сегодня выглядит так. Есть взносы, есть аккумулирующие их пенсионные фонды и есть управляющие компании (УК), которые инвестируют эти взносы в ценные бумаги. Основное отличие НПФ от, например, паевого фонда заключается в том, что НПФ берет на себя обязательства выплатить своему клиенту пенсию в соответствии с заранее определенными условиями. А обеспечиваются эти обязательства как раз финансовыми вложениями, которые НПФ обязан делать через УК. Собственно, бизнес НПФ и состоит в постоянной балансировке своих пассивов — длинных пенсионных обязательств — со своими активами, чтобы последних всегда хватало на покрытие первых.

Что же произошло сейчас? Нет, у пенсионных фондов не возникло проблем с выплатами пенсий. По расчетам «Эксперта», сумма произведенных за первые три квартала 2008 года выплат составляла всего 2,5% от суммы всех пенсионных резервов. Ясно, что даже если объем пенсионных резервов снизится, то и тогда текущие обязательства будут выполняться. НПФ беспокоит другое. Переоценка их активов происходит каждый год 31 декабря. И если их активы уменьшаются, то встает сиюминутный, но острый вопрос: что делать с пассивами? Уменьшать или нет? И если нет, то за счет чего их обеспечивать? Если же обязательства остались прежними, а активы снизились, может возникнуть актуарный дефицит, то есть нехватка у НПФ активов, чтобы обеспечить принятые им на себя пенсионные обязательства. «До сих пор многие НПФ имеют большие обязательства по пенсионным схемам с установленными выплатами. Это повышает риск возникновения актуарного дефицита у НПФ и невозможности в будущем расплачиваться по своим обязательствам», — отмечает президент НПФ «Благосостояние» Елена Сухорукова.

Самое интересное, что по действующему законодательству НПФ вообще не может уменьшать свои пенсионные обязательства, если даже получил по итогам года убытки от инвестирования. В нормативных актах просто нет такого понятия, как убыток! Статья 18 Закона о негосударственных пенсионных фондах гласит, что пенсионные резервы формируются за счет пенсионных взносов, дохода от размещения пенсионных резервов и целевых поступлений. Есть еще ст. 27 — о том, как распределять доходы от инвестирования пенсионных накоплений и пенсионных резервов. И ни слова об отрицательных финансовых результатах.

Перед Новым годом Минфин выпустил письмо, в котором разрешил пенсионным фондам оценивать активы по докризисным ценам — или по ценам на 30 июня 2008 года, или по первоначальной стоимости, «если существующие правила оценки не позволяют достоверно отразить стоимость финансовых вложений». Что ж, в умении изящно выходить из сложных ситуаций ведомству Алексея Кудрина не откажешь: юридической силы письмо как документ не имеет (в отличие от приказа), так что вся ответственность ложится на фонды, которые таким письмом воспользуются.

Управляющие не заплатят

В итоге сейчас на пенсионном рынке царит полный разнобой в результатах инвестирования за 2008 год. Кто-то из НПФ честно объявит об убытках по пенсионным деньгам, кто-то покажет нулевую или даже положительную доходность. В среднем потери и УК, и НПФ по пенсионным накоплениям оцениваются сейчас в 30%. Значит, «нарисованную» доходность придется чем-то закрывать. Вариантов три. Либо собственные деньги НПФ, взятые из страхового резерва и имущества для обеспечения уставной деятельности. Либо отсутствие переоценки вложений — согласно письму Минфина. Либо занесение в активы дебиторской задолженности управляющих компаний. Насколько надежны эти варианты?

Собственных средств у пенсионных фондов пока достаточно, но они быстро тают. Так, по итогам III квартала 2008 года совокупный объем имущества для обеспечения уставной деятельности уже снизился. Информация по страховому резерву раскрывается ФСФР раз в год; сейчас можно увидеть, что только за 2007 год объем страховых резервов, сформированных всеми НПФ, снизился с 30 до 25% от совокупных пенсионных резервов, и очевидно, что по итогам 2008 года он существенно провалится. Если 2009−й тоже будет убыточным, то нет никакой уверенности, что НПФ и дальше смогут покрывать убытки из своих денег.

С «перекладыванием» убытков на УК определенности еще меньше. Да, действительно, в Федеральном законе о НПФ сказано, что УК «должна обеспечить возврат переданных ей пенсионных резервов». Кроме того, многие УК, заключая договоры с НПФ, обязались обеспечивать по пенсионным накоплениям и резервам некую доходность — нулевую или даже положительную. И естественно, в стрессовой ситуации НПФ поспешили переложить материальную ответственность на УК. Начиная с зимы на любых конференциях по управлению активами можно наблюдать, как гендиректора УК ужами вьются вокруг президентов НПФ: урегулирование убытков по пенсионным деньгам превратилось для многих в вопрос жизни и смерти.

В середине апреля арбитражный суд Москвы обязал УК «Пиоглобал Эссет менеджмент» возместить НПФ «ТНК-Владимир» 230,84 млн рублей пенсионных резервов, включая минимально гарантированную доходность. Это первый иск подобного рода. Руководство УК пообещало расплатиться из собственных средств, которые, правда, на конец 2008 года составляли примерно вдвое меньшую величину. У остальных УК ситуация такая же: их собственные средства несопоставимы с величиной активов под управлением. Даже если мы возьмем лишь пенсионные накопления, то становится ясно, что возместить, грубо говоря, 30−процентные потери по ним многие УК будут физически не в состоянии, поскольку требуемый для УК размер собственных средств ФСФР еще в 2002 году установила на отметке 0,01% от активов под управлением.

Мутный рынок

Что же увидит воображаемый клиент, который сейчас решит зайти на пенсионный рынок? «Никто из клиентов НПФ не знает, какой фонд по каким правилам оценивает вложения по итогам 2008 года и у кого в наследство от осени 2008 года останутся скелеты в шкафу, — предостерегает вице-президент по инвестициям и финансам НПФ „Стальфонд“ Денис Атаманов. — Итоги по обязательному пенсионному страхованию будут существенно различаться. Кто-то объявит реальный убыток, кто-то предпочтет не переоценивать активы либо перевесит долг на управляющие компании или на собственное имущество. Но в реальности такой убыток, скорее всего, будет покрываться за счет будущего дохода. Это значит, что новые клиенты таких фондов будут платить за полученные в 2008 году НПФ убытки, к которым они не имеют никакого отношения. А те клиенты, которые сейчас заберут деньги, окажутся в выигрыше, так как получат деньгами помимо основной суммы еще и „нарисованную“ часть».

Правда, вопреки страхам НПФ объем выкупных сумм, которые клиенты забирают, расторгая договоры, с начала 2009 года вырос незначительно — сказывается тот факт, что большинство добровольных пенсионных программ корпоративные. Но что будет, если предприятие-вкладчик решит в трудную минуту свернуть корпоративную программу и забрать выкупную сумму? Пострадают оставшиеся в таком фонде и вновь пришедшие розничные клиенты, поскольку реальные активы, обеспечивающие их пенсионные обязательства, упадут до минимума.

Далее, наш виртуальный клиент увидит по-прежнему большое число НПФ — 239, причем лишь 170 из них соответствуют требованиям ФСФР по минимальному объему имущества для обеспечения уставной деятельности (ИОУД). С 1 июля требуемый размер ИОУД повысится до 50 млн рублей (до 100 млн — для НПФ, которые хотят работать с пенсионными накоплениями), но уже очевидно, что довести этот показатель до нужного размера многим не удастся. «Средства ИОУД постоянно расходуются фондами на свою деятельность и пополняются в течение года за счет отчисления от дохода, но в 2008 году дохода ни у кого не было, и отчисления не делались, а расходы были постоянно», — описывает ситуацию Денис Атаманов. Исходя из этих соображений, к группе риска можно отнести и те НПФ, ИОУД которых осенью составлял немногим более 100 млн рублей. При этом до сих пор НПФ не могут сливаться — как некоммерческие организации. Впрочем, даже если бы слияния и были возможны, крупным игрокам нет никакого интереса в том, чтобы присоединять к себе фонды мелкие. В частных беседах представители НПФ сетуют, что в таких мелких фондах уже проели деньги клиентов, и в случае их покупки крупному НПФ самому придется покрывать все убытки. К июню Национальная ассоциация пенсионных фондов (НАПФ) должна подготовить свои предложения по преобразованию организационной формы НПФ — чтобы облегчить процесс слияний. Но поскольку крупным фондам сегодня слияния кроме миссии по «очистке рынка» ничего не несут, предложения к июню могут и не появиться. Для пенсионного рынка последствия очевидны: пенсионные резервы и накопления в оставшихся не у дел НПФ в лучшем случае зависнут без должного управления. Хотя до сих пор прекрасно себя чувствуют пенсионные фонды, ИОУД которых много лет не достигает 30 млн рублей (а некоторые даже не присылают отчетность в ФСФР, и ничего страшного с ними не случается).

Сложив все вместе, воображаемый клиент, скорее всего, отвернется от пенсионного рынка по меньшей мере на несколько лет. И розница, к которой пенсионные фонды только-только вплотную приблизились, так и останется для них мечтой. Чем это грозит? Во-первых, массовое накопление гражданами денег на старость отодвинется на неопределенный срок. А между тем правительство уже установило предел для заработка, выше которого государственная пенсионная система не будет распространяться, — это 415 тыс. рублей в год. Всем, кто зарабатывает больше и хотел бы получать соответственную пенсию, уже предложено пользоваться добровольным накоплением. Отодвигая это накопление, оставляя его непонятным и непрозрачным, мы лишим достойных пенсий нынешний средний класс.

А во-вторых, именно пенсионные деньги, по идее, могли бы сейчас стать основными инвестициями в стране. Только для этого система пенсионных накоплений должна выглядеть совсем по-другому.

Новый регулятор — старые проблемы

Если кризис и принес с собой для пенсионных фондов что-то позитивное, так это возможность успешно заняться лоббированием своих интересов. В марте прошла совместная встреча ФСФР с представителями НАПФ и Национальной лиги управляющих, где управляющим пришлось пообещать возместить НПФ убытки по пенсионным резервам и накоплениям, если это предусмотрено договорами, или по крайней мере «найти конструктивный консенсус».

Наконец-то удалось сдвинуть с мертвой точки и вопрос о расширении перечня разрешенных для пенсионных активов инструментов. Сейчас на согласовании в министерствах находится новый вариант постановления правительства № 63, расширяющий возможности НПФ по самостоятельному инвестированию. «Эти изменения позволят фондам в критической ситуации быстрее реагировать на изменения рынка, особенно когда необходим быстрый переход к более консервативной стратегии, — комментирует вице-президент НАПФ Олег Колобаев. — Надо вести речь об организации инвестирования по принципу разумного инвестора: выстроить такую структуру регулирования, которая, давая фонду более широкие полномочия в принятии решений по инвестированию, одновременно требовала бы соблюдения четко оговоренных процедур, связанных с полноценным управлением рисками».

«Мы выступаем за возможность размещать пенсионные резервы и пенсионные накопления по единым принципам, что позволит повысить доходность, — поясняет Елена Сухорукова. — Так, размещая в 2008 году самостоятельно, без помощи УК, пенсионные резервы в банковские депозиты, в том числе в ипотечную программу ОАО РЖД, приобретая паи ЗПИФ недвижимости и смешанных инвестиций, НПФ „Благосостояние“ по итогам года начислил на пенсионные счета своих вкладчиков положительную доходность в 4,35 процента». Фактически речь идет о возможности кэптивных пенсионных фондов вкладывать еще большие суммы в проекты своих учредителей. Но если мы говорим об управлении рисками, то понятно, что наращивать долю вложения в бумаги одного эмитента или даже в проекты одной финансово-промышленной группы — это слишком опасная вещь. И о том, что на длинных деньгах все вложения окупаются, говорить тоже не приходится — дефолтные облигации, которых, по данным НАПФ, в пенсионных портфелях сейчас около 4%, уже наглядно показали, что не все и не всегда. Возможно, имело бы смысл разделение НПФ по группам — скажем, на кэптивные и розничные фонды. Первым было бы разрешено инвестировать в материнские компании значительные доли портфеля, а требования ко вторым были бы более жесткими. Только при этом необходимо, чтобы клиенты хорошо понимали, как различаются риски пенсионных фондов первого и второго типа.

А с формальной стороны самым серьезным последствием нынешнего кризиса негосударственных пенсионных фондов может стать переход пенсионной системы под контроль нового ведомства. Сегодня за тем, как НПФ инвестируют деньги, следит ФСФР, а Министерство здравоохранения и соцразвития и Минэкономразвития, каждое в своей области, разрабатывают пенсионное законодательство. В то же время фактически никто не контролирует процесс выплаты НПФ пенсий конечным получателям. До 2004 года при Министерстве труда существовала специальная инспекция по НПФ, и участники пенсионного рынка вспоминают ее с тоской, считая, что тогда регулирование «было лучше». Замминистра здравоохранения и соцразвития Юрий Воронин уже предложил Минздрав в качестве «площадки, чтобы собрать все органы власти и пенсионное сообщество и обсуждать меры по совершенствованию накопительной системы». А на заседаниях Общественной палаты и вовсе в открытую говорится о том, что «должна быть создана федеральная пенсионная служба в прямом подчинении президента или председателя правительства». При этом в пылу борьбы мало кто допускает, что от перемены регулятора ситуация может и не измениться. Особенно если вспомнить, сколько времени занимает в административной системе процесс передачи дел и, главное, процесс согласований, которые условная новая служба так же, как ФСФР сейчас, должна будет проводить и с Минздравом, и с Минэкономразвития, и с Минфином.

Мечта о системе

Попытаемся вообразить, как могла бы выглядеть пенсионная система в идеале. Кто из ведомств отвечает за реформу и за рынок НПФ — не принципиально, главное, чтобы это был кто-то один. Появляется контроль за выплатами пенсий частными фондами. Регулятор следит за раскрытием информации и сводит ее в удобной для граждан форме на сайте. НПФ вменяется в обязанность публично и регулярно (допустим, раз в месяц) раскрывать структуру портфелей, а также все свои финансовые показатели (сегодня НПФ фактически не обязаны раскрывать абсолютно ничего). Возможно, меняются принципы оценки вложений с тем, чтобы уйти от необходимости продавать все длинные бумаги 31 декабря (сегодня, по данным НАПФ, 70% вложений НПФ — вложения сроком до одного года). Перечень разрешенных инструментов меняется — уже очевидно, что абсурдно разрешать покупать на пенсионные накопления только бумаги из котировальных списков А1: в них есть облигации «Соруса» и «Дикой орхидеи», но нет облигаций РЖД и ВТБ, акций «Газпрома» и ФСК и т. д. Но и расширять списки до бесконечности невозможно. Если это будут инфраструктурные облигации, то по ним должны быть госгарантии, если депозиты — то НПФ не должны стоять в общей очереди кредиторов в случае банкротства банка. Деривативы по понятным причинам не допускаются.